Статьи 3

Причем, показатель для той поры не столь уж редкостный, такие же результаты показывали и другие пасечники. Известен такой факт: в холодном притундровом колхозе «Белка» Тассеевского района пчеловод Д. Иванов из одного улья получил 327 килограммов меда. Для среднерусской породы пчел это мировое достижение, не превзойденное и по сей день. Куда девались рекорды, залитые медом фляги и цистерны? Когда речь заходила о пасеках, сибиряки как чудо, преподносили заурядный факт, что нашлось хозяйство, в котором завели десяток, другой ульев. Слава богу, отведают настоящего меда, ведь выросло целое поколение крестьян, которое не знает, как он выглядит.
Пчеловодство в Сибирь пришло позднее, чем в другие российские регионы. Сначала медовые колоды появились на Алтае. На истекающих нектаром сибирских пространствах пчелы чувствовали себя не хуже, чем в лесах и до-
линах европейской части страны, соты заливали до последней ячеечки.
МЕД — САМЫЙ СЛАДКИЙ, САМЫЙ ПЛАМЕННЫЙ ПРОПАГАНДИСТ
Сейчас по традиции надо бы поведать о нынешних масштабах освоения гигантского медового Эдьдорадо. В крае, занимающем значительную часть российской территории — два миллиона двести тысяч квадратных километров — южная часть пригодна для любого сельскохозяйственного увлечения, под Минусинском вызревают арбузы и дыни — кроме немерянной тайги есть еще более четырех миллионов гектаров распаханных угодий. Имеющиеся пчелиные семьи не собирают и малой доли медовых запасов.
Казалось, в этихусловиях пасекам расти и расти, однако, с пчеловодством катастрофа. Через пятнадцать послевоенных лет выросшее было в крае количество пчелосемей сократилось наполовину. В той командировке я любопытствовал, что же делается в крае с медом; отчего на красноярских рынках не видать колхозных, совхозных медовых ларьков. За лотками с банками, бочонками, флягами, запечатанными сотами стоят приезжие из других, видимо, более благоприятных краев.
С каждым годом добытчиц нектара в крае меньше и меньше. В 1985 году количество семей на пасеках общественного сектора сократилось до 25 тысяч. Двадцать пять тысяч ульев на такой могучий край -это несчастье! В этой ситуации самое сильное слово не преувеличение — а сказанное к месту. Можете представить картины? На пасеках гниют заброшенные ульи, в которых не слышно гудения пчелиного роя, тенета затягивают медогонки, без «работы» проржавели фляги, над таежными заимками и гарями не слыхать дружного гудения крылатых медоно-сиц. Печальная цифра разрухи, разорения: в десятой пятилетке общественные пасеки ежегодно качали по 665 тонн меда, в одиннадцатой -уже в два с лишним раза меньше.
Первое объяснение беды, к которому охотно прибегают хозяева разоренных пасек — председа-
ОБ АВТОРЕ РЕПОРТАЖА

Опубликовано на сайте 31 мая 2011 12:13 ДП